Что происходит, если внук, едва научившийся ходить, придя домой, спрашивает: «А куда подевались дедушка с бабушкой?» Перед ним сидят отец с матерью, братья с сестрами, но ребенок, прямо с порога, спрашивает про дедушку с бабушкой. Уместен ли его вопрос? Мало того, что он кажется неуместным, так еще этот малыш говорит о дедушке безо всякой почтительности: «Куда он подевался?»
Если подумать, дедушке с бабушкой уже за восемьдесят, а этот шкет, у которого еще молоко на губах не обсохло, осмеливается так неучтиво выступать перед людьми, которые достойнее его, – перед отцом с матерью, перед старшими братьями и сестрами: «Куда подевались дед с бабушкой?» Казалось бы, у всех должны глаза округлиться от таких слов и его должны отругать: «Ах ты, паршивец! Ах, негодяй, что это еще такое?» Но никто ему такого не говорит. Почему это так? Обычно, если человек со стороны ведет себя таким образом, все возмущаются: «Что ты себе позволяешь в отношении нашего деда?» Но когда внук говорит об этом с таким упрямством, всем это нравится: «Ну-ну, по деду соскучился?»
Что стоит за словами внука «Куда подевался дедушка?». Он что, просто хочет выпросить у своего деда пирожное или еще что-нибудь вкусное? Вопрос в том, каков внутренний смысл слов внука. Смысл его слов в том, что он просто хочет видеть своего деда. Хорошо это или плохо? Конечно хорошо.
Для внука это вопрос большой важности, он хочет видеть дедушку снова и снова, а почему? Малыш внимательно оглядывается вокруг. Он наблюдает за своими старшими братом и сестрой. Ему хочется посидеть немножко у кого-нибудь на коленях, вот он и смотрит туда-сюда. Посмотрев, в каком настроении старший брат, он идет к нему, но стоит ему просидеть у брата три минутки, как тот чуть ли не спихивает его. Отец тоже занят, да и устал… Ведь ребенок может все понять на своем опыте. Пойдет он к отцу, примостится у него на коленях пятой точкой, но через десять минут сидения папа начинает выказывать признаки неудовольствия. Дети очень быстро все чувствуют.
А вот у пожилых людей, вроде дедушки, можно сидеть на коленях и час, и два, и ничего неприятного не будет. При этом дедушка и обнимает малыша чаще, чем все остальные члены семьи. Обнимая, он его всего еще и перетрогает: «А где у нашего проказника носик? А где у него ушки?..» Внук вовсе не против этого. Дед его всего отряхнет, погладит, потрогает. Дедушка даже может ощупать внука с головы до пят, малыш и тогда не будет возражать. Как замечательно! Как приятно такое видеть! Это все равно, как если бы верхушка дерева стремилась объединиться с его корнем.
Что произойдет, если центральный корень и центральный побег понравятся друг другу? Тогда все остальные корни, которые отходят от главного, и все ветки этого дерева не смогут не полюбить друг друга. Вот как нам следует думать.
Если главный росток и главный корень нравятся друг другу, эти узы могут распространиться на все остальные части дерева. Кто в доме является самым главным из всех корней? Дед и бабушка. А кто является главным побегом? Внук, старший внук. Вот почему дед всегда с огромным интересом наблюдает за своим старшим внуком, куда бы тот ни пошел, вверх или вниз. Вы должны это знать. (139–15, 1986.1.26)