5. Госпожа Такеко Хоус

(Собрание на тему "Развитие Сердца Женщин Объединения" прошло 4 декабря 1984 года в Центре международной миссионер­ской деятельности в Нью-Йорке. Госпожа Хоус выступила с рассказом как участник тех событий.)
 
Я здесь не для того, чтобы являть собой пример истинной жен­щины. Я лишь на пути к идеалу. Я очень интересуюсь ролью женщин к Церкви Объединения, и мои поиски не закончились. Хотя у меня уже пятеро детей, я все еще стремлюсь найти в себе истинное мате­ринство. Я допускаю много ошибок, поэтому я постоянно изучаю Мать и старших сестер. Я убеждена, что изучение Божественного Принципа займет всю жизнь.
Я чувствую, что стоит мне на чем-либо остановиться, как я начну медленно умирать. Для меня жить и расти — значит постоянно преодолевать собственные ограничения, находясь на передовой линии борьбы. Вот мой девиз.
Невозможно говорить о развитии Сердца или о женщинах, не упоминая об Истинной Матери. Около года назад, до того как Отец был заключен в тюрьму, мне сказали, что наступает трехлет­ний период эпохи Матери. Отец имеет все качества, чтобы войти в Царство Небесное, а Мать и Дети пока не полностью достигли такого уровня. Матери все еще необходимо выполнить определен­ные условия. Она должна объединить детей типов Каина и Авеля и привести их к Отцу, такова ее миссия. Звучит очень просто, но на самом деле означает, что Мать должна собрать всех людей сторо­ны Каина, начиная с детей 36 благословленных пар и кончая все­ми остальными женами Движения, и объединить их с Истинными Детьми. Это огромная задача! Миссия всех, кто благословлен, так­же состоит в том, чтобы объединить остальных членов Движения с Истинной Семьей.
Теперь, когда Отец находится в тюрьме, на Мать легла вся ответ­ственность за наше Движение. Хотя Отец и руководит, он не может присутствовать здесь. Впервые Матери пришлось взять на себя столько инициативы. На этом пути она действительно одинока, так как нет подходящего человека, с кем она могла бы посоветоваться. Ей приходится принимать решения и действовать, основываясь на собственных интуиции и понимании.
До настоящего момента Мать была несколько в тени, и мы не имели возможности узнать ее. Лишь совсем недавно мой муж сказал, что скоро наступит время, когда я должна буду фактически сидеть рядом с Матерью, бок о бок, и многое обсуждать с ней. Я провела очень долгое время в ожидании и надеждах, а потом внезапно, бук­вально пару дней назад, это произошло! Я почувствовала глубокую благодарность. Мне казалось, будто Бог говорит: "Ты просила это и вот — получила!" Я уверена, что это — шаг на моем пути к тому, что­бы стать истинной женщиной, и я хочу продолжать этот поиск вме­сте с вами.
 
Что происходит внутри
Я хочу передать вам желание Матери, чтобы все мы знали, что происходит в душе каждой из нас. Когда Отец был здесь, вся энер­гия Матери уходила на его поддержку; у нее не было возможности свободно приходить к нам и общаться с нами. Лидеры являлись с официальными докладами, и Мать всегда находилась рядом с От­цом. Однако теперь Мать может уделить немного больше времени, чтобы быть в курсе событий. Она пригласила трех женщин-совет­ниц, чтобы они поделились с ней своими наблюдениями.
Я чувствую, что на достоверность и точность сообщений женщин можно положиться. Они не так обеспокоены тем, что потеряют лицо или вызовут нарекания со стороны центральной личности, и могут весьма свободно выражать свои мысли и чувства. Поэтому Мать может много узнать о ситуации в Движении от сестер.
Мать задала мне много подробных вопросов, например: "Где вы живете? Требуется ли вашему дому ремонт? Сколько это стоит? Кто вас обеспечивает? Какая у вас миссия? Кто ваши дети? Есть ли у вас какие-нибудь особые сложности в отношениях с мужем?" Она рас­спрашивала обо всем! Мне так легко было ей рассказывать! Она дер­жалась очень естественно, и всю мою нервозность как рукой сняло.
Наконец, когда Мать заканчивала наше собрание, я сказала: "Поз­вольте мне высказать одну мысль, возникшую после того, как Отец попал в Дэнбери". Мать ответила: "Пожалуйста, говорите". Я сказала: „Видите ли, Отец всегда такой непоколебимый, твердый — как скала; он полон достоинства и никогда не проявляет слабости. Мы, такие простые люди, такие падшие, очень его уважаем, но иногда мы чув­ствуем себя столь далекими, нам становится так страшно, мы теряем надежду, что сможем когда-нибудь стать такими, как он. Иногда я думаю, человек ли Отец? Он, должно быть, сверхчеловек. В возрасте 64 лет он спит лишь до 3 часов утра! Как ему удается сохранять по­ложительные эмоции и настрой? Неужели он никогда не теряет самообладания, не плачет, и у него не появляется желание все прекратить? Поскольку он такой добрый и великий, мы не можем свободно и естественно держаться перед лицом Отца из опасения показаться глупыми".
 
Я хотела исчезнуть
Потом я вспомнила, о чем Мать говорила с нью-йоркскими лиде­рами через два дня после того, как Отец оказался в заключении. Вот ее слова: "Отец сказал, что я не должна плакать. Но я не могу сдер­жать своих чувств. Отправляясь в тюрьму, Отец до последней мину­ты подбадривал меня, прося быть сильной и твердой". Вначале она рассказывала о том, какой она должна быть. А затем продолжала: "Но на самом деле я чувствовала желание исчезнуть. Мне казалось, что, может быть, все, что мы делали, — напрасно. Может быть, в конце концов наш идеал оказался слишком велик и мы — просто мечтате­ли, неспособные осуществить свои мечты".
Потом Отец позвонил мне и просил поговорить с лидерами, и я пригласила вас собраться здесь.
"Мама, — сказала я, — поскольку вы так искренне рассказали нам об этом, мы чувствуем, что, может быть, ничего, что мы плачем, ничего, что мы проявляем слабость. Иногда полезно почувствовать свое бессилие и не изображать на лице улыбку". Она заулыбалась. Я продолжала: "Мой муж много лет был лидером штата. Каждый раз с приближением конференции лидеров он начинал очень нервничать. С чем можно выступать, если нет блистательного отчета? Соз­давалась такая атмосфера, которая буквально заставляла тебя играть роль. Если не было отличных результатов, нельзя было честно ска­зать об этом. Я думала: "Бедняги. Бедные лидеры штатов!" Поэтому некоторые лидеры штатов действительно не любили ездить на кон­ференции. Но когда вы, Мама, собрали лидеров штатов, вы сказали: "Давайте будем честными! Давайте обсудим все: и хорошее, и пло­хое. Сохранение достоинства — важно, но не в ущерб взаимоотно­шениям". Благодаря этим словам мы автоматически почувствовали, что от нас ожидают откровенности. Мы отбросили все условности. Может быть, именно вы сможете привлечь к себе тех, кто считает се­бя чужими и чувствует робость перед величием Отца, и помочь им прийти к Богу".
Я сказала, что, хотя заключение Отца — трагедия, которой никто не желал, я была очень благодарна за то, что у Матери появилась возможность сблизиться с нами. Госпожа Ли Мал-Сук повторила мои мысли, сказав Матери: "Именно поэтому нам нужны оба — и Отец, и Мать, правда?" Тогда Мать улыбнулась.
Когда господин Камияма пришел на собрание, организованное по случаю его освобождения из тюрьмы 4 декабря, его лицо было довольно напряженным. Сидя рядом с пустым стулом Отца, Мать взяла ситуацию под свой контроль. Она попросила всех пас коротко представиться, и естественно создалась шутливая обстановка. Потом Мать сказала: "Я предложила всем представиться, потому что атмо­сфера была довольна натянутой. Я знаю, что все вы хотите тепло встретить господина Камняму, поздравить его с возвращением, но я также чувствую, какая тяжесть лежит у вас на сердце из-за положения, в котором находится Отец. Я попросила вас представиться, чтобы как-то разрядить атмосферу". Меня изумили естественность и основательность, с которыми Мать нам все это объяснила.
Она предложила: "Я хочу выступить от лица господина Камиямы, так как мне кажется, что сейчас я лучше всех понимаю, что творится в его душе. Хотя его освободили, у него тяжело па сердце". Она говорила так, как будто знала про господина Камияму вес, словно в душе он был ей сыном. Хотя сам он не произнес ни слова, контакт их сердец казался почти осязаемым. Это было так прекрасно!