Религиозная свобода затрагивает все сферы жизни. Поэтому не удивительно, что суды всех уровней должны заниматься определением следствий и границ этого основного права.37 Особое значение принадлежит решению Главного судебного управления Дюссельдорфа от 23 марта 1990 года, которое подтверждает решение Кельнского судебного управления от 1985 года. Оно постановляет, что поддержка со стороны государства антисектантских объединений не является законной. Согласно этому решению, предпосылкой для законности поддержки явилось бы правовое основание, которое гарантировало бы, что поддерживаемая организация не вторгается недопустимым образом в конституционно защищаемую сферу затрагиваемых интересов третьей стороны и не переходит границ, установленных самим государством. Это ведь ясно! Но не всем. Федеральное правительство, не приняв этого решения, внесло поправку в Федеральный административный суд, который в последней инстанции постановил: "Действия ОДПС (Объединение за духовную и психическую свободу), поддерживаемые Федеральным правительством, препятствуют распространению объединений-истцов и способствуют ослаблению их роли в религиозно-мировоззренческой полемике.38
Поддержка ОДПС представляла бы собой серьезное вмешательство государства в основное право упомянутых объединений на религиозную свободу. Необходимой законодательной основы для этого не существует. На государство возложена особая обязанность соблюдать нейтралитет в сфере религий. Таким образом, оно также не может переходить эти границы, уполномочивая третьи стороны принять на себя задачи, которые осуществлять государству не разрешается".
Фон Кампенхаузен толкует данное заключение суда иначе: "Государство имеет право поддерживать или не поддерживать кого-либо и самостоятельно предпринимать необходимые для этого решения. Точно так же, как и в искусстве, в религии государство не должно способствовать безобразиям. Таким образом, из религиозного нейтралитета государства нельзя делать вывод, что оно якобы не имеет права участвовать в духовной полемике по основным религиозным вопросам, а должно полностью предоставить эту возможность различным силам, даже если можно и предвидеть вредные социальные последствия."39
Ему возражает иезуит Вальдемар Молински с, как мне кажется, убедительными доводами: "Я полагаю, что критика злоупотреблений религиозной свободой, пока она не противоречит однозначно действующему праву и, таким образом, не преследуема по закону, должна быть передана в нашей конкретной ситуации плюралистическим общественным силам и, в частности, религиозным общинам.
Это соответствует интересам защиты религиозной свободы, которая из-за ее высокого человеческого и правового значения никоим образом не должна быть истолкована слишком узко и, прежде всего, это отвечает также интересам соответствующей религиозной критики и обновлению. Ибо практический опыт общения с людьми, открытыми для альтернативных религиозных движений, ясно показывает, что устоявшиеся религиозные общины имеют все основания для критичной и самокритичной полемики с этими новыми группировками, проводимой с тонким чувством религии."40
Если государство полагает, что в этой, в вьющей степени важной области оно должно следить за порядком, то тогда следовало бы установить такие же требования к процедурам, что и в уголовном праве, а именно: нужно было бы по возможности более четко сформулировать положения о составе преступления, положения, которые будут применяться в общественном судебном производстве ко всем религиозным общинам в одинаковой мере. При этих предпосылках, само собой разумеющихся для человека, думающего с точки зрения правового государства, фон Кампенхаузен и его единомышленники быстро пошли бы на попятный.
В борьбе против сект хороши любые средства. Чтобы самим не замарать рук, выплачиваются миллионные ассигнования более чем сомнительным организациям. Об этом можно сделать вывод из комментария официальной баварской газеты: "Как утверждается, Федеральное министерство семьи выделило объединению только 120 000 немецких марок в качестве пособия на организационную деятельность. Однако в процессе судебного разбирательства появились первые сомнения. Выяснилось, что в действительности эта сумма составляет 480 000 немецких марок, 360 000 из которых выданы как "содействие проекту" для частных планов, прежде всего на печатные материалы (имеется в виду ежегодно).
Руководителем этой акции является человек, о котором известно, что он не имеет никаких данных для работы с государственными деньгами, а также маломальских профессиональных и личных знаний для работы с сектами... Он хорошо известен Федеральной счетной палате по его предыдущей деятельности в сфере борьбы с сектами. Снова и снова одни и те же служащие, которые в Федеральном министерстве по делам молодежи отвечали за запрещенное сейчас финансирование этой акции, финансируют из денег налогоплательщиков "агитационные работы" этого автора, распространение которых запрещено по закону после выхода в свет."41
С точки зрения Федеральной судебной палаты, может быть предъявлен иск об ответственности учреждения за причиненный должностными лицами вред и за нарушение прав личности в случае, если ведомство позволяет, чтобы служебная недостоверная информация об оскорбительном или наказуемом поведении мировоззренческих сообществ, попадала в руки посторонних лиц.42
Поэтому, исходя из административно-правовых соображений и соображений гражданского права - в каждом случае на фоне нашего конституционного порядка - сомнительно, чтобы государственные структуры позволили взять на себя критическое наблюдение за отдельными мировоззренческими вопросами и распространяли оскорбительные предположения или утверждения в массовых изданиях. Чтобы помочь читателю сформировать собственное суждение, актуальность этого нужно проиллюстрировать на одном конкретном примере. В предисловии к книге земельного управления по делам политического просвещения "Новые религиозные движения", насчитывающей в целом 383 страницы, обоснование замыслов авторов звучит следующим образом: "В последние десятилетия возникли многочисленные неорелигиозные группы, которые в публичных дискуссиях объединяются под проблематичным названием "Молодежные религии" или "Молодежные секты". Это явление привело не только к дискуссиям в церковной сфере, но и в области религиозно-научной специальной литературы. Выступления, образ поведения и внешний облик соответствующих групп, а также упреки, публично высказанные им, или начатые ими судебные разбирательства и, кроме того, различные скандальные события вызвали критический интерес со стороны средств массовой информации и общественности.
Комплекс "новых религиозных движений" приобрел политическую окраску, что обнаружилось в многочисленных запросах э земельный и федеральный парламенты и в высказываниях правительственных кругов, что было вызвано озабоченностью из-за опасности угрозы со стороны таких групп личности, семье и обществу".
Книга вышла в серии "Дискуссионные вопросы". Сан-Мен Мун и Церковь Объединения обсуждались на семидесяти страницах. Изложение никоим образом не является рассчитанным на внешний эффект или даже враждебным. Здесь предоставляется слово как сторонникам, так и противникам Церкви: "Критики Церкви Объединения утверждают, что имеются сведения о сексуальных оргиях и сексуальных обрядах среди сторонников Муна. Кроме того, несмотря на то, что Мун еще женат, высказываются предположения, будто он женился на своей "совсем юной" стороннице по имени Ким. Но для обвинения нет каких-либо убедительных доказательств."43
И тем не менее: были бы мы возмущены, если бы официальные лица распространяли оскорбления, которым подвергались Иисус и его мать, как, например, "колдун", "распутница" (с. 50)? Сегодня неорелигиозные движения обвиняются на основе досужих пересудов, хотя ни у кого нет "убедительных доказательств".
То, что Мун пережил северокорейский ГУЛАГ, комментируется так: "Удивительнейшим образом как раз Мун входит в десять процентов тех, которые пережили это мучение." Должно ли это вызвать у читателя подозрение?44
Двумя страницами далее: "Христианские церкви не хотят, однако, иметь ничего общего с самозванным Мессией Муном. Они отворачиваются от его "бессмысленных учений". Второй Мессия несовместим с нашей христианской верой, поэтому исключено экуменическое единство с его последователями. Однако ни церковные, ни государственные инстанции не должны аргументировать при помощи слова "бессмысленный". Для атеистов каждая вера бессмысленна. Для евреев - христианская вера: Троица, непорочное зачатие, воскресение. Это всегда было так. Павел пишет: "Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие" (1 Кор. 1:22-23). Наоборот, многие христиане качают головой, когда им впервые сообщается о 613 заповедях и запретах ортодоксального иудейского образа жизни, например об обрезании, о различении между чистыми и нечистыми животными, предписаниях в еде, заповеди саббата. Также и над атеистом можно без труда поиздеваться, ведь он убежден, что мягкий солнечный свет пробудил Землю за миллионы лет к жизни, и то, что было только глиной, в конце концов создало "Оду к радости".
Авторы из земельного управления охотно призывают в свидетели "Акцию за духовную и психическую свободу". Это как раз та организация, от которой, как было упомянуто выше, официальная баварская газета так выразительно предостерегает. Какое значение тогда имеют все основанные на этом рассуждения?
Кроме того, цитируется доклад Федерального министерства по делам молодежи, семьи и здоровья, опубликованный в 1980 году: "Группа очень замкнута и имеет сугубо авторитарное руководство. Распорядок дня регламентирован. Членов группы подводят к тому, чтобы они передали все свое имущество организации... Идеалистическое толкование действительности, требование полной отдачи группе и ее элитарному сознанию восхищает многих молодых людей. Тем больше опасность индоктринации и деструктивного группового насилия над отдельным ее участником."45 Предположив правильность этого описания, нельзя не задаться вопросом, а не относится ли оно также к религиозным орденам, в которых каждый, среди прочего, дает обет бедности и, как вытекающее из него следствие, обязательство передать общине свое имущество, также и наследуемое? Христианская вера различает демонов и ангелов. Люди принимаются или в царствие Божье, или попадают в ад. Tertium non datur (Третьего не дано).
Разве это не психическое давление?
В заключение приводятся два интервью. Одно с активным, другое с бывшим участником секты. Что можно было бы сказать, если бы при изображении одной из "старых" религиозных общин последнее слово - длиной в девять страниц -имел бы вероотступник?