2. «Воинствующий» антикоммунизм

 

Как приверженцы, так и противники сходятся в том, что антикоммунизм играл главную роль в мировоззрении Муна и его организаций. Так, со своей стороны Мун был обязательной целью для нападок всех коммунистов и симпатизирующих им. Он выдвинул лозунг: "Все религии, рассматривающие Бога в качестве своего Отца, должны быть объединены и противостоять коммунизму, который отрицает Бога. Но мы должны победить коммунистов правдой и любовью. Дайте им сначала познать свои ошибки, чтобы мы смогли обнять их, как своих братьев и сестер!"8 
Критики Муна, прямо-таки один за другим, называют этот антикоммунизм "воинствующим", причем, по обыкновению, приводят уже упоминавшееся учение о третьей мировой войне. 
"Materialdienst" евангелического управления по вопросам мировоззрения под заголовком "CAUSA - антикоммунистический манифест Муна" посвятил этой теме собственное исследование. По мнению третьих лиц, оно было столь превосходно, что австрийская комиссия католических служб по спасению душ издала текст в 1988 году отдельной брошюрой. Под заголовком "Симпатии правых сил в политике на стороне Муна" там стояло: "С такими идеями CAUSA хорошо вписывается в политико-идеологический ландшафт США. Между требованием Рональда Рейгана Горбачеву снести Берлинскую стену и наступлением сторонников CARP на нее, между надеждой правых кругов США быть в состоянии привести советскую систему к краху и запланированным CARP "митингом свободы в Москве" существуют также и духовные связи, которые, конечно, не легко описать... Предположение, что Церковь Объединения хочет своей деятельностью сослужить службу правым и заручиться их поддержкой, звучит, правда, убедительно, но ее религиозный антикоммунизм основан на биографии Муна, на его тюремном заключении в северокорейском лагере, этот антикоммунизм находит свое подтверждение в "Божественном Принципе", а, кроме того, на корейском фоне он выступает гораздо менее предосудительно, чем в Германии, где он должен восприниматься как смертный грех против духа политики разрядки."9 
Приветствуем ли мы или осуждаем это, вопреки приведенному высказыванию, но сторонники CARP никогда не штурмовали Берлинскую стену. Это бы имело своим последствием, вероятно, аресты потерпевших и, наверное, даже убитых. Но одно верно: мировоззрение Муна было "смертным грехом против духа политики разрядки", который так наглядно выступает в совместном идеологическом документе СДПГ и СЕПГ августа 1987 года. В нем СДПГ недвусмысленно признала право на существование государства под руководством СЕПГ, хотя знала, что этот режим никоим образом не был демократически законен и постоянно, серьезнейшим образом, нарушал права человека. Оценка коммунистического режима и коммунистов произошла под воздействием Годсбергской программы СДПГ, которая была принята через шесть лет после смерти Сталина. В ней говорилось: "Коммунисты радикально подавляют свободу. Они насилуют права человека и право личности и народов на самоопределение". В последующие десятилетия в этом вопросе ничего не изменилось. Но теперь, несмотря ни на что, оповестили о разрядке, и антикоммунизм Муна приобрел значение "смертного греха" против "духа политики разрядки", которая призвала весь левый спектр - свобода вероисповедания: да или нет - то демократического или недемократического - к решительной обороне не против тоталитарного коммунизма, но против Муна. 
Когда в 1988 году был опубликован процитированный памфлет, можно было бы давно уже знать, что при Рональде Рейгане, а не при Джимми Картере Советская империя должна была объявить о своей несостоятельности со всеми благоприятными последствиями как для людей и народов за "железным занавесом", так и для мира на земле. Случай, стечение обстоятельств или результат стратегического вычисления? 
Другой абзац этой брошюры заслуживает нашего особого внимания: "С тех пор как Маркс начал свою критику капитализма с критики религии и тем самым осуществил связь между революцией и атеизмом, признание коммунистической идеологии со стороны религиозно настроенных людей было тяжелой проблемой. Правда, развитие событий последнего времени в Восточной Европе, Латинской Америке и в других местах еще раз открыли новые перспективы, но до сих пор не смогли устранить проблему. На этой благодатной почве смогло поселиться религиозно-политическое евангелие Муна, скроенное из духа южнокорейской непримиримости и североамериканского страха перед коммунизмом. Против союза революции и атеизма, как это представляется в глазах Муна, он выставляет альянс реставрации и веры в Бога - позицию, которую церкви оставили из лучших побуждений."10 Да, церковь оставила позиции, которые были заняты Муном и которые до победы над коммунизмом защищались им с упорной настойчивостью.11 Католическая Церковь может, правда, апеллировать к тому, что она всегда была бастионом против коммунизма, хотя подчас ее выступления были окрашены в весьма осторожные тона, как, например, у Иоанна XXIII. Однако уже среди обладателей пурпурных одежд в церкви имелись мужи, которые, очевидно, верили, что можно вылечить беды мира с помощью марксистских запатентованных рецептов; например, служащий в Бразилии кардинал Арнс, немец по происхождению, хвалил Фиделя Кастро на Кубе как образец законности. Что касается дискуссии с марксизмом, то католические теологи представляли собой незадолго до мирной революции куда менее замкнутую фалангу, чем было раньше. Я упомяну только термин "теология освобождения", даже если за этим скрывается нечто поистине неоднородное. 
Освальд фон Нелль-Бройнинг, иезуит, советник пап, партий и профсоюзов, высоко ценимый церковью, государством и обществом, в течение более десяти лет отстаивал свой тезис, оброненный сначала мимоходом: "Все мы стоим на плечах Маркса", до тех пор, как однажды прижатый к стенке вынужден был признаться в том, что он только повторил повсеместно распространенный в настоящее время взгляд и что он сам не может дать обоснованного суждения по этому поводу. 
Когда СДПГ в Годсбергской программе 1959 года недвусмысленно отошла от Маркса и марксизма, Петер фон Ёртцен, в то время известный член этой партии, сделал евангелистской церкви, по сути, сомнительный комплимент, сказав, что "изучение ею марксизма в любом случае стоит на голову выше, чем глупая и бестолковая критика Маркса, которая звучала в последние годы из рядов социалдемократии..." 
Действительно, Маркс нашел приют у многих пасторов, которые теперь увидели в антикоммунизме новый грех, "еще большее зло" в сравнении с коммунизмом, чем лозунг: "Гитлер в нас". Большой авторитет в теологии, высоко почитаемый университетский преподаватель Карл Барт в лекции указал пути: "Лишено действительно любого смысла желание, даже на одно мгновение, поставить на одну доску марксизм с "мировоззрением" Третьего Рейха, человека формата Иосифа Сталина с такими шарлатанами, какими были Гитлер, Геринг, Гесс, Геббельс, Гиммлер, Риббентроп, Розенберг, Штрайхер и т. д.". 
Согласно Барту, Сталин, совершивший массовые убийства, решил социальный вопрос, к которому мы "теперь еще не скоро достаточно энергично приступим..." 
"Решение социального вопроса" Сталиным позорно напоминает "решение еврейского вопроса" Гитлером. То, что сегодня знает каждый ребенок, уже тогда должен был знать Карл Барт, а именно, что Сталин создал новый класс, уничижительное суждение о котором высказал в равной мере как мужественный, так и умный югославский экс-коммунист Милован Джилас: "Когда новый класс уходит с исторической сцены - а это однажды должно произойти - тогда меньше мы печалимся о его уходе, чем об уходе любого другого класса до него. Подавляя все, что не способствует его эгоизму, он сам себя приговаривает к поражению и позорному крушению". 
Сегодня этот класс уходит с исторической сцены и заключительный итог ужасающ: миллионы и миллионы жертв несправедливого насилия изгнаны, заключены в тюрьмы, убиты. Нужда и нищета, куда ни посмотри. Даже те носители доктрины, которые еще не покинули свою партию, открыто отказываются от своего коммунистического кредо. Кто счел Муна способным тотчас же сделать выводы и сегодня же протянуть свои руки вчерашнему "смертельному врагу", обнять его, как брата, согласно упомянутому вначале лозунгу?