2. Госпожа Че Уон-Бок

(В январе 1976 года Истинные Родители приезжали в Америку, откуда уехали в феврале. Истинный Отец поручил госпоже Че Уон-Бок  выступать в его отсутствие. В последующие четыре воскресенья она выступала перед собравшимися, рассказывая об истории становления Церкви в Корее. Ниже приводятся выдерж­ки из этих проповедей.)
 
Когда я смотрю на Мать, она напоминает мне спокойные и чис­тые воды озера. Когда они спокойны и чисты, в них отражается все небо. Как луна отражает свет солнца, так и образ Отца, отражаясь в Матери, доносит его свет до остальных людей. Я всегда это чувствую. Когда я молюсь за Отца, я ощущаю энергию и бодрость. А молясь за Мать, чувствую ее спокойствие, умиротворенность, глубину и ис­кренность. Иногда я ощущаю, что Небесный образ снисходит на ме­ня больше через Мать. Ее характер — как легкий ветерок. Если взять для сравнения цветок, то ее характер можно уподобить нежному аромату Ощущая на себе теплые объятия напоенного благоуханием весеннего воздуха, вы чувствуете душой, как в мире рождается красо­та. Мать-природа порождает новую жизнь. Наша Мать отражает собой деятельную натуру Отца, но делает это пассивно, и создаваемое ею отражение обращено ко всем и достигает каждого.
Мать всегда мягкая, нежно спокойная и задумчивая. Когда она чувствует глубокую обиду или необходимость за что-то отчитать членов Церкви или своих родных детей, это вызывает у нее печаль. И ничего больше. Она смотрит на членов Церкви или своих детей, не говоря ни слова, но сердце ее обливается слезами. Иногда она произносит шепотом пару слов. Она всегда говорит: "Я тебе верю". Сознание, что тот, кого вы любите, верит в вас и ожидает, что вы сде­лаете что-нибудь для других, скорее побуждает вас к более сильному раскаянию и дает более мощный импульс, чем любые приказы, упре­ки или наказания.
Во власти Отца не только любовь, но и осуждение, и он всегда старается воздержаться от осуждения до последней минуты, в надежде, что обстоятельства, требующие порицания, рассеются сами со­бой. Прежде чем кого-нибудь бранить, он молится, забывая о еде и сне. Иногда нам кажется, что, раз Отец так полон любви, мы можем расслабиться, принимая ее как должное. Но в следующий момент мы начинаем чувствовать, что в глубине нашей души таится такой мрак, который мы не смеем даже вынести на его суд. Но мы чувствуем, как от Матери к детям передается утешение. Всякий раз, испытывая боль, мы обращаемся к ней. От одного взгляда на нее в нашем сердце становится спокойнее. Мы постоянно чувствуем, как от нее на нас великим потоком снисходят великая безмятежность, благо­ухание и умиротворение.
Отец подобен свету, а Мать — теплу. Отец — солнце, а Мать — луна. Отец — причина, а Мать — следствие. Бог хотел, чтобы у Адама была невеста, тогда он реализовал бы свой потенциал целиком. Мы долж­ны нести в себе отражение наших Истинных Родителей. Для этого мы должны быть восприимчивы. Мы должны быть настроены на одну с ними частоту, тогда они смогут вступать с нами в действие отдавания-и-принятия. Бывает, что мы сетуем, что солнце не светит. Но во всех случаях его лучи не достигают нас из-за туч, застилающих наши души. А солнце светит всегда, одинаково для всех. Даже когда Истинные Родители находятся далеко, мы ощущаем биение их сер­дец, если духовно обращены к ним.
Вы всегда должны отводить место для Отца и Матери. В Корее у благословленных семей всегда имеется комната Родителей; а когда они едят, они ставят еду и для Истинных Родителей. Благословленные семьи едят, спят и живут вместе с Истинными Родителями. Такое духовное слияние — очень важно. Мы должны поощрять себя и дру­гих жить сердцем вместе с Истинными Родителями.
Провиденциальные обстоятельства требовали, чтобы Мать встре­тила Отца, не достигнув 20-летнего возраста. Отец должен был взять невесту в расцвете девической чистоты, какой была Ева до грехопа­дения. Он мог бы получить Благословение и в 20, и в 30, и в 40 лет, но должен был ждать, когда найдется подлинно подготовленная и достойная юная девушка, на которую падет Божественный выбор. Все произошло подобно озарению.
До помолвки Отец попросил меня поселиться в одном доме с Матерью поблизости с Церковью, чтобы я могла к ней хорошо при­смотреться и чтобы между нами создалась сердечная близость, Отец хотел, чтобы я говорила с ней о Принципе, и особенно о его поисках невесты, и о том, какой она должна быть. Но мне не требо­валось делать этого, так как она была уже подготовлена. Она была такой цветущей, такой невинной! Ей была присуща особая глубина в понимании вещей, которые она наблюдала; она говорила мало, но всегда делала то, во что верила.
Я сопровождала ее, когда она шла на встречу с Отцом. На ней был традиционный корейский наряд: желтый хогори и красная лента в тон ее красной юбке. Отец вдруг попросил ее спеть. Мать спела народную песню, в которой были такие слова: "Когда наступает весна, горы и поля, реки и долины украшаются азалиями. Моя душа также расцвела аза­лиями. Когда придешь рвать цветы, не пропусти и сорви мой цветок". Теперь, думая об этом, я понимаю, какое это имело значение. В тот мо­мент она нисколько не была смущена, ее переполняли вдохновение и красота. После этого Отец пригласил ее в свою комнату и задал ей не­сколько вопросов. Потом Отец пожелал, чтобы она что-нибудь нарисовала, и она нарисовала пейзаж с человеческой фигурой.
Каждый день Отец брал ее с собой на склон горы. Они все гово­рили и говорили, главным образом о сути Божественного Принципа. Мать настолько проникла в глубь этого учения, что могла ответить почти на любой вопрос. Это было волнующее переживание. Таким образом, Отец воспитывал ее, поднимая на тот уровень, на котором считал возможным помолвку.
Церемония помолвки состоялась в верхнем этаже нашего ма­ленького центрального офиса, в присутствии нескольких старших членов Церкви. Отец с Матерью были одеты в прекрасные костюмы, а комната, где проходила церемония, была великолепно украшена.
Затем 11 апреля по солнечному календарю последовала церемо­ния Святого Бракосочетания. Обшарпанное старое строение, в кото­ром некогда располагался японский молельный дом (старая церковь Чон Пха Дон), стало величайшим историческим местом, так как в нем состоялось Святое Бракосочетание самого Отца. Все бумажные ширмы между комнатами были убраны, чтобы было больше места. Этот дом навеки будет сохранен как музей.
Отец с Матерью прошествовали к украшенной сцене между ря­дами облаченных в белое членов Церкви, стоявших по обеим сто­ронам. Отец ступал так, словно его путь был усыпан цветами, через каждые семь шагов они с невестой склонялись в поклоне. Все мы были полны благоговения; мы были очень счастливы и одновре­менно — печальны из-за того, что это место было слишком мало для столь великой церемонии. Поклонившись в последний раз, Отец и Мать обменялись кольцами и обетами, а потом взошли на сцену. Обратившись лицом к собравшимся, Отец огласил свое Благословение и произнес в слезах очень трогательную молитву.
Если бы он не смог найти невесту, когда ему было 40 лет, откуда бы она взялась? Найти женщину, удовлетворяющую всем небесным критериям, было чрезвычайно сложно.