9. Удары ниже пояса

 

У меня был договор с одной просветительской организацией, по которому я до 30 апреля 1988 года должен был представить рукопись. Уже в марте дело продвинулось до, в целом положительного, обсуждения гораздо большей и значительной из всех трех частей рукописи. Своевременно были представлены вторая и третья части. Проходили месяцы, несмотря на то, что время торопило, так как книга должна была выйти в свет самое позднее к сорокалетней годовщине принятия Конституции! 
Ответы на все вопросы затягивались. Когда в эти месяцы той же самой организацией была опубликована книга о новых религиозных движениях, мне стало ясно, сколько пробило. Однако в свете Конституции, в особенности в свете основного права на свободу вероисповедания, совести и религии, деятельность, связанная с Муном, не могла бы оправдать одностороннее расторжение договора. Какова будет тактика? В этом был вопрос. В письме от 1 марта 1989(!) года мне был сообщен отрицательный ответ. Притянутые за уши причины были до того жалкими, что они легко отпали. Они показали мне, что и сегодня некоторые думают, что могут избавиться от любого неугодного с помощью крапленой колоды карт. Так, например, из того, что я цитирую Гитлера и Геббельса, было выведено обвинение в приверженности к "националистическим оттенкам" (с равным правом мог бы получить упрек в марксизме, так как Марксу я даю слово еще чаще). 
Нужно показать поближе то обвинение, которое задело меня больше всего своей беспочвенной абсурдностью. В письме с отказом говорилось, кроме прочего: "Оттенки антисемитизма..., разумеется неумышленные, после речи Дженнингера, конечно, более непростительны, чем раньше ..."