Февраль 1986 года. Звонок. На другом конце провода видный журналист д-р М., имеющий хорошие связи в правительственных кругах. Он просит меня сделать 1 марта с 12.40 до 13.40 в мюнхенской гостинице "Байеришер хоф" доклад на тему: "Почему привлекателен коммунизм?" и называет организацию, которая проводит мероприятие. Но мне она не известна. "Однако, - говорю я себе, - нет таких людей, кому было бы нельзя послушать мои рассуждения на эту тему, и, в конце концов, за публику отвечает д-р. М.".
Я пришел, как всегда, заблаговременно. Зал заполнен до последнего места. Предыдущий оратор еще выступает и говорит о религиозных вопросах. Меня раздражает, что он часто употребляет слово "готтизм", "Но, - размышлял я потом, - что ж, это ведь только онемечивание слов "деизм", или "теизм". С уважением и много раз произносится имя Муна. И я быстро понимаю, кто устроитель мероприятия. Мое любопытство и недоверие разбужены.
В перерыве разговоры с организаторами. Они производят хорошее впечатление. Аудитория выглядит очень заинтересованной, в ней я узнаю члена Баварского совета по радиовещанию.
Спустя несколько недель просьба повторяется. Теперь я совершенно точно знаю заказчиков. Могу ли я согласиться, несмотря на то, что до сих пор слышал о Муне и его последователях только плохое? Не вводят ли меня в заблуждение, приглашая на встречу и не упоминая о Муне? Для меня само собой разумеется, что я не оказываю содействия ни противникам Конституции, ни криминальным или другим организациям, которые действуют морально сомнительными методами и преследуют соответствующие цели. Это могло бы быть так, выступай бы я и дальше как докладчик. Но, с другой стороны, д-р М., а также от А до Я неопровержимые рассуждения предыдущего оратора и хорошее впечатление, которое произвели члены организации, пристойная буржуазная публика. Но отказываться от любого дальнейшего сотрудничества только по подозрению представляется мне хотя и удобным, и в духе времени, но, право, мало порядочным. А если ошибка? А если Мун стал жертвой клеветы, кто имеет право упрекать его сторонников, когда они таким образом пытаются обойти на их пути воздвигнутые барьеры? После бессонной ночи я решаю и в дальнейшем принимать подобные приглашения, но одновременно следовать всем указаниям, которые, как уже говорилось, имели бы для меня силу: "до-сюда-и-не-дальше". (То, что я в состоянии пойти на разрыв, я себе уже доказал в 1983 году, когда, так сказать, за ночь не только оставил свою должность заместителя председателя "консервативной кампании", но и одновременно покинул сам союз, потому что был вынужден не согласиться с его действиями.)