Моя задача завершена, я рассказал свою историю. Осталось всего несколько слов читателям этой книги. Надеюсь, они поверили, что мой рассказ – это действительная и правдивая повесть раскаявшейся души, которая сумела выйти из тьмы к свету. Хочу, чтобы читатели задались вопросом: а что, если воспользоваться опытом других и взвесить свидетельства за и против возможности духовного возвращения? А вы, считающие это евангелие милосердия после смерти слишком упрощенным, слишком легкомысленным по отношению к грешникам, знаете ли вы, сколь тяжелы страдания от укоров проснувшейся совести? Видели ли вы путь, политый горькими слезами в терниях тщетных усилий, по которому вынуждена карабкаться вверх душа, пожелавшая вернуться к Богу? Понимаете ли вы, чего стоит обратить вспять, шаг за шагом, сквозь годы тьмы, страданий и горьких мучений души, греховные деяния, слова и мысли, накопившиеся за годы земной жизни? Дело в том, что долги необходимо оплатить полностью, до последнего гроша. Каждый человек должен выпить до последней капли наполненную им самим чашу. Можете ли вы представить себе, каково это бродить по земле в беспомощном, безнадежном бессилии, влача бремя горького проклятья из-за своих ошибок, губительное воздействие которых переходит на потомков, оставленных на земле, вместе с тайной заразой ваших грехов, отравляющей их кровь?

Только подумайте, ведь все эти сломанные жизни, все эти существа, несущие на себе врожденное проклятие, станут судиями вашей совести, поскольку именно вы сделали их такими, какие они есть, помехами, которые всегда будут стоять на пути вашей души, стоит ей попробовать подняться к свету. Так и будет, пока вы не заплатите за них искупление, пока не поможете им выбраться из трясины, упасть в которую их подтолкнули ваши необузданные страсти. Понимаете ли вы теперь, как и почему на земле до сих пор трудятся духи людей, умерших сотни лет назад? Можете ли вы представить, что чувствует дух, громко взывающий из могилы к другим, особенно к тем, кого он при жизни предал, чьему падению способствовал, когда он понимает, что их уши глухи к его словам, а в сердца их не проникают его стоны муки и раскаяния? Он не в силах уже отменить ни одного из своих глупых или мстительных поступков. Он не может повернуть вспять мучительные последствия, на которые обрек других или себя самого своими деяниями. Перед ним выросла ужасная стена. Широкая пропасть разверзлась между ним и миром живых людей, и пока какая-нибудь добрая рука не переведет его через эту пропасть, пока не поможет ему вернуться и поговорить с теми, кому он навредил; даже горькое раскаяние, даже его запоздалое желание все исправить… во всем этом ему будет отказано. Он не может отвратить ни единого страдания, которое навлек на других или на себя самого. Встала чудовищная стена, разверзлась великая пропасть между ним и миром живых людей земли; и, пока чья-либо дружеская рука не протянется к нему и не поможет вернуться и поговорить с теми, кому он причинил зло, до тех пор даже признание вины, любые запоздалые попытки компенсировать зло будут тщетными. И, стало быть, нет смысла тем, кто ушел в мир иной, возвращаться, чтобы предупредить своих собратьев? Разве люди на земле столь хороши, что им нет необходимости услышать вещий глас из потустороннего мира, предрекающий ожидающую их судьбу? Гораздо легче было бы человеку раскаяться теперь же, пока он еще живет на земле, чем ждать, когда он перейдет в места, где более уже не сможет вступить в контакт с земным иначе, чем через тело других людей.

Я встретил духа, который во времена королевы Анны обманом, используя поддельные документы, лишил другого человека собственности. Когда мы встретились, он все еще был на земле, прикованный к тому дому и поместью, без какой-либо возможности разорвать свои цепи. Затем к нему пришла помощь в лице медиума, через которого он смог сделать признание и указать место, где спрятаны подлинные документы, а также назвать имена тех, кому должна принадлежать по праву собственность, отобранная им. Благодаря своему признанию этот бедный дух смог освободиться от цепей, приковывавших его к дому, но не от силы, удерживавшей его на поверхности земли. Он вынужден работать там, пока своими трудами и помощью не поднимет тех, кого своими преступлениями он толкнул на путь греха и привел к смерти. Лишь по завершению этой задачи он получит надежду покинуть земную поверхность. И вот он до сих пор трудится, пытаясь исправить последствия своих грехов. Разве кто-либо назовет его наказание слишком легким? Разве человек должен судить своего собрата и диктовать, на каком этапе поток Божьей милости должен прерваться, а грешник должен быть приговорен навечно? Ах, нет! Немногие отважатся обратиться к истинной сути своих верований и хотя бы мысленно предугадать горькие и ужасные последствия веры в необходимость вечного наказания для любого из заблудших Божьих детей.

На этих страницах я пытался отобразить правдивый опыт человека, душу которого церковь, возможно, заклеймила бы как потерянную, поскольку я умер в полном неверии в какую бы то церковь или религию и с крайне поверхностной верой в Бога. Моя собственная совесть нашептывала мне, что должен существовать Высший Божественный Сущий, но я подавлял такие мысли, отгонял их, утешая себя ложным чувством безопасности и непричастности, сродни тому, как глупый страус, зарывая в песок голову, воображает, что его никто не видит.

Во всех моих скитаниях, хотя я действительно убедился в существовании некого Божественного Всемогущего Правителя Вселенной, Сохранителя, я не усмотрел, что Его образ можно сузить до некой личности, облечь в некую зримую форму, подобную человеческой, в то, чему мы, результирующие существа можем приписывать различные спорные атрибуты. Я также не увидел ничего такого, что склонило бы меня стать поборником религии в той или иной форме. Главное, что я постиг — это необходимость по возможности полностью освободить свою душу от оков любого верования.

Детские годы земного человека, когда состояние его ума подобно сознанию ребенка, можно назвать Веком Веры. Мать-церковь внушает ему покой и надежду на бессмертие, снимает с его души обременительный труд мыслить самостоятельно о теории Первопричины, которая объяснила бы ему смысл существования его самого и его окружения. Вера выступает как материнское умиротворяющее начало в исканиях его не совершенно развитой души. Человек примитивной натуры верит безоговорочно. У древних примитивных племен наиболее духовно одаренные люди считались сначала необычайно загадочными людьми, затем жрецами, и с течением веков сформировалась идея об учреждении церкви.

С наступлением Эпохи Разума, когда развитие интеллектуальных способностей человека привело к тому, что его перестала удовлетворять слепая вера в неизвестное, материнское молоко церкви перестало насыщать его ментальный голод. Ему требовалась более основательная пища и, если бы он ее не получил, то вырвался бы из заботливой опеки матери-церкви, которая некогда поддерживала, а потом стала ограничивать и искажать развитие и рост души. Человеческий разум требует более полной свободы и своей доли духовной пищи, которую он должен где-то раздобыть. И вот, в борьбе взбунтовавшегося человека-подростка и матери-церкви, пытающейся удержать власть над своим чадом, вера, некогда бывшая пригодной пищей, превратилась в нечто тошнотворное, от чего необходимо избавиться любой ценой. Отсюда следует, что Век Разума стал периодом искоренения всех милых сердцу верований прошлого.

Затем наступает другая стадия, когда дитя (ставшее юношей уже повидавшим и вкусившим радостей и горестей, познавшим наказание и наслаждение, извлекшим выгоду от плодов разума, а, стало быть, научившимся беспристрастно оценивать возможности и границы собственных умозаключений) обращается к религии, которую он ранее презирал, и признает, что в ней также присутствуют и своя красота, и своя ценность. Он начинает понимать, что одной веры недостаточно для подпитки души, покинувшей сферу детства; однако же, разум, лишенный веры, — слишком холодная и скудная диета для души, начинающей сознавать безмерность и необъятность окружающей вселенной и многих тайн, заключенных в ней, тайн, которые один разум не в состоянии объяснить. Человек снова обращается к вере, и еще раз старается объединить веру с разумом, чтобы теперь они шли рука об руку.

И вот вера и разум становятся центральными мыслительными принципами разных философских сфер духовного мира. Вера – это оживляющий принцип религии или духовного начала, в то время как разум есть категория философская. Оба направления, которые на первый взгляд противоречат друг другу, тем не менее, могут переплетаться в процессе ментального развития личности, и правильно сбалансированная душа такова, что оба начала присутствуют в ней в равном соотношении. Если одно достаточно сильно преобладает над другим, индивидуум – земной человек или бесплотный дух – становится тенденциозно узконаправленным и неспособным беспристрастно рассматривать любую ментальную проблему. Его ум уподобляется двуколке, на ось которой насажены колеса разного диаметра – большое и маленькое. Соответственно, ни одно колесо не сможет двигаться вперед должным образом, ментальная двуколка встанет, потребуется исправить дефект.

Человек может быть полностью честным в своей приверженности к истине, но его интеллектуальные, а также нравственные качества развиты не в равной степени, его ум, как запруженная дорога, заблокирован огромными массами ошибок, так что божественные лучи Звезды Истины не способны проникнуть в него; они ломаются и разбиваются о препятствия и в результате вовсе не достигают человеческой души или являют столь искаженные образы истины, что превращаются в источник предвзятости и ошибок. Интеллект можно назвать оком души. Если его зрительная способность нехороша, душа погружается в ментальную тьму, сколь бы велико ни было его желание увидеть свет. Ментальное зрение следует развивать и оттачивать, чтобы оно стало ясным и отчетливым.

Слепая невежественная вера не оградит от ошибок. Об этом свидетельствует история религиозных гонений во все века. Великие человеческие умы, совершившие открытия, – это люди, нравственные, их интеллектуальные возможности полностью сбалансированы; а совершенный человек, или ангел, – это тот, у кого все качества души развиты до высочайшей степени.

Каждый атрибут души – ментальный или нравственный – соответствует лучу определенного цвета, а при их смешении создаются прекрасные оттенки всех цветов радуги, они сливаются между собой, формируя совершенное целое.

В некоторых душах развитие отдельных способностей происходит быстрее, чем в других. В одних душах зерна интеллекта и нравственности лежат бесплодные и не подают знака, что они живы. Тем не менее, они присутствуют и, либо на земле, либо в необъятном потустороннем мире, непременно пойдут в рост и принесут совершенные плоды.

Зло вызвано отсутствием развития нравственных качеств в некоторых душах и чрезмерным развитием других качеств. Души, обитающие в самых нижних сферах, проходят процесс элементарного воспитания, необходимый для пробуждения их к активной жизни и взращивания дремлющих нравственных качеств. Сколь бы мучительны ни были их злоба и страдания в ходе процесса, это в конечном итоге необходимо и благотворно.

В сфере, где я теперь обитаю, высится великолепный и прекрасный дворец, принадлежащий Братству Надежды. В этом дворце встречаются все члены нашего Братства, внутри его имеется прекрасное помещение, построенное из материала, являющегося духовным прототипом белого мрамора. Это помещение носит название «Лекционный зал», в нем мы собираемся, чтобы послушать речи просвещенных духов из высоких сфер. На верхнем краю помещена величественная картина с названием «Совершенный человек». Следует сказать, что на ней изображен человек, или скорее ангел, который является лишь относительно совершенным. Я говорю «относительно совершенным», так как даже высшее совершенство, какое только можно себе вообразить, или какого можно достичь, лишь относительно совершенно в сравнении высотами, вечно открытыми для ищущей души. В отличие от Александра, скорбевшего о том, что не осталось больше для него земель, которые он смог бы еще завоевать, душа безгранична в числе возможных интеллектуальных и нравственных побед. Вселенная разума так же бесконечна, как и материальная Вселенная, и столь же вечна. Отсюда следует, что нельзя называть совершенным то, чье дальнейшее развитие невозможно.

На картине этот относительно совершенный ангел представлен стоящим на высочайшей вершине небесных сфер. Земля и сопутствующие ей сферы находятся далеко внизу от него. Его взгляд с выражением удивления, радости, благоговения устремлен в те отдаленные районы, которые находятся вне досягаемости для разума смертного человека, расположенные за пределами нашей солнечной системы. Они-то и стали для ангела Новой Обетованной Землей.

Голова ангела увенчана золотым шлемом, символизирующим духовную силу и победу. В одной руке он держит серебряный щит, типичный для Защитника Веры. Его одежды ослепительно белого цвета отражают чистоту души, а широко раскинутые крылья символизируют власть интеллекта, готового воспарить к высочайшим во Вселенной сферам мысли. Позади ангела виднеется белое облако, охваченное радугой, все мельчайшие оттенки которой, переплетаясь в совершенной гармонии, показывают, что ангел поднялся на высшую ступень развития всех интеллектуальных и нравственных качеств своей души.

Никакое перо не может описать, ни одна земная кисть не в состоянии изобразить богатство палитры на этой картине, чистоту ослепительно-белого цвета, сияние переливающихся оттенков; и мне говорили, что картина эта – почти точная копия с оригинала, который находится в самой высшей сфере и на котором изображен прежний магистр нашего ордена. Он перешел в сферы за гранью нашей солнечной системы. Копии этой картины можно видеть в высших кругах каждой земной сферы в зданиях, принадлежащих Братству Надежды. Они являют собой связующее звено между нашим Братством и небесными сферами солнечной системы, а также теми высотами, к которым могут стремиться все на протяжении веков раскинувшейся перед нами вечности. Да, каждый из нас, и полностью деградировавший брат, трудящийся в нижних сферах земли, и самая пропащая душа, томящаяся во тьме в невыразимом грехе, — все мы лелеем надежду, ибо все души равны перед Богом и нет ничего, что было бы доступно одному и возбранено остальным, если они искренне стремятся к этому.

Вот такие познания я приобрел, к таким верованиям пришел с тех пор, как ушел из земной жизни. Однако я не могу с очевидностью утверждать, что какое-либо из верований ускоряет или замедляет прогрессивное развитие души, скажу лишь следующее. Некоторые религии имеют тенденцию стискивать разум и затемнять ясность видения, искажать понятия о правильном и неправильном, мешая своим приверженцам обрести совершенную свободу мысли и избавиться от предрассудков, что само по себе позволило бы душе подняться до высших сфер.

Я записал эту историю своих скитаний в надежде, что среди читающих мою книгу окажутся те, кто заинтересуется, так ли правдива моя история, как это в ней утверждается. Вероятно, найдутся и такие, которые потеряли своих близких и дорогих сердцу, чьи жизни не были образцовыми, чтобы оказаться в числе тех, кого церковь называет «Благими усопшими, почившими в Боге»: дорогие друзья, умершие не на стезе добра и истины. Я прошу вас, скорбящие, надейтесь и верьте, что ваши любимые, но заблудшие друзья, возможно, не до конца потеряны, не совсем безнадежны. И это в самом деле так, хотя некоторые из них погибли от собственной руки и при совершенно безнадежных обстоятельствах. Я прошу живущих на земле задуматься о моих словах и спросить себя, не смогут ли их молитвы и их симпатия помочь и дать утешение тем, кто нуждается во всевозможной помощи и утешении.

Из моего дома в Стране Ясного Дня, так похожей на страну, где я родился, я все так же спускаюсь на земную твердь и бываю среди тех, кто несчастлив. Я также участвую в великом труде по созданию духовной связи между живущим на земле и теми, кого они называют умершими.

Часть своего дня я провожу с моей любимой, я могу всячески помогать ей и защищать ее. Я счастлив в своем доме в духовной стране, меня навещают многочисленные друзья и спутники в моих путешествиях. В Стране Светлого Дня, окруженный множественными знаками любви и дружбы, я с благодарным сердцем ожидаю счастливого мига, когда земная стезя моей любимой завершится, светоч ее земной жизни догорит, путеводная звезда замрет, и она присоединится ко мне в невыразимо счастливом доме, где для нас двоих будет вечно сиять двойная звезда Надежды и Любви.

Конец